Митрополит Каллист (Уэр): «Уровни молитвы»
Митрополит Каллист (Уэр)
(1934-2022)
Время прочтения: 5 мин. Уровень сложности: средний
Молитва в глубочайшем смысле – это не столько занятие, сколько состояние. Чтобы непрестанно молиться, вовсе не обязательно произносить нескончаемые молитвословия, ибо существует такая вещь, как внутренняя непрестанная молитва. (… ) Может наступить момент, когда для молитвы уже не нужно будет повторять слова; когда формула некиим образом войдет в само наше существо, так что даже не произнесенная, она постоянно будет присутствовать в нас. В этом смысле некоторые люди молятся, даже когда спят; ибо их молитва состоит по преимуществу не в том, что они говорят или думают, но скорей в том, чем они есть. И поскольку они не перестают быть именно этим, о них можно сказать, что они в предельно полном смысле достигли непрестанной молитвы.
Подобные мысли высказывает св. Василий Великий в Беседе на память мученицы Иулитты: Молитва есть прошение благ, возсылаемое благочестивыми к Богу. Прошение же, без сомнения, не ограничивается словами (… ). Надобно не в словах заключать молитву, а напротив того, поставлять более силу молитвы в душевном произволении и в добродетельных делах, непрерывно продолжаемых чрез целую жизнь. (… ) Таким образом, непрестанно будешь молиться, не в словах заключая молитву, но чрез все течение жизни приближаясь к Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывною и непрестанною молитвою»[1]. «Надобно не в словах заключать молитву…»: но очевидно, что все мы должны начинать со словесной молитвы».
По общепринятому учению Православной Церкви, выделяют три основных уровня молитвы:
молитва уст, или устная молитва;
молитва ума (nous, нус), или умная молитва;
молитва сердца (или, точнее, ума в сердце), или сердечная молитва.
Наша непрестанно повторяемая молитва – предположим, что это первый стих 50-го псалма, как у аввы Лукия, или Иисусова молитва – начинается как устная молитва, произносимая с сознательным усилием. На этом этапе наше внимание снова и снова уклоняется в сторону; но снова и снова, твердо, но без неистовства, его следует возвращать к смыслу произносимых слов. Затем постепенно молитва прорастает внутрь: теперь она возносится не только устами, но и умом, и может быть, даже одним лишь умом, без всякого физического проговаривания слов. Затем наступает следующий этап – молитва нисходит из ума в сердце; ум и сердце соединяются в акте молитвы.
Под «сердцем» в данном контексте понимается не просто вместилище чувств и привязанностей, но, как в Библии – средоточие человеческой личностности, центр всего нашего существа. Когда наша молитва станет в полном смысле этих слов «молитвой сердца», значит, мы подошли к порогу непрестанной молитвы, постоянной «внутренней» молитвы, о которой мы говорили раньше. Подлинная сердечная молитва – это уже не просто проговоренные нами слова, а часть нас самих, как дыхание или биение сердца. Так по Божьей милости человек более не должен произносить молитву, но она сама «произносится» в нем: как писал св. Феофан Затворник, она перестает быть «трудовой» (или «делательной») и становится «самодвижной». Из действия, совершаемого от случая к случаю, молитва превращается в непрерывное состояние. Именно это имел в виду Фома из Челано, когда говорил о св. Франциске Ассизском totus non tam orans quam oratio factus: «Всем существом своим он был не столько молящимся, сколько сам стал молитвой»[2].
Для св. Исаака Сирина такая непрестанная сердечная молитва не столько «наша», сколько молитва Святого Духа в нас:
«Вопрос. Что главное во всех трудах дела сего, т. е. безмолвия, чтобы человеку, который дошел и до сего, можно было знать, что достиг уже он совершенства в житии?
Ответ. То, когда сподобится человек непрестанного пребывания в молитве. Ибо, как скоро достиг он сего, взошел на высоту всех добродетелей, и соделался уже обителию Святого Духа. А если кто не приял несомненно сея благодати Утешителя, то не может свободно совершать пребывание в сей молитве, потому что, как сказано, когда вселится в ком из людей Дух, тогда не прекратит он молитвы: ибо сам Дух молится всегда» (Рим. 8, 26). «Тогда и в сонном и в бодрственном состоянии человека молитва не пресекается в душе его, но ест ли, пьет ли, спит ли, делает ли что, даже и в глубоком сне, без труда издаются сердцем его благоухания и испарения молитвы. Тогда молитва не отлучается от него, но всякий час, хотя и не обнаруживается в нем внешне, однако в то же время совершает в нем службу Божию втайне. Ибо молчание чистых один из христоносных мужей называет молитвою, потому что помыслы их суть Божественные движения, а движения чистого сердца и ума суть кроткие гласы, которыми сокровенно воспевают Сокровенного»[3].
***
[1] Творения иже во святых отца нашего Василия Великого, Архиепископа Кесарии Каппадокийской. Часть IV. Репринтное издание, М. 1993. Беседа 5, сс 68–69.
[2] Legend 2. 61.
[3] Творения аввы Исаака Сириянина (Слова подвижнические), Сергиев Посад, 1911; репринтное издание Донского монастыря и .. издательства «Правило веры», М, 1993; слово 21, с. 104.
Источник: Внутреннее Царство : [Пер. с англ.] / Еп. Каллист (Уэр) ; [Вступ. сл. митр. Киев. и Всея Украины Владимира ; послесл. В. Малахова] — Киев : Дух I Лiтера, 2004. — 196 с. (Азбука.ру)
